... . "Если я не буду учиться, не буду искать - я погиб и горе мне!..*"

"*...Вот так я смотрю на вещи. Вперед, вперед - это главное. "Но какова же твоя конечная цель?" - спросишь ты. Цель эта определится со временем, вырисуется медленно, но верно: ведь набросок становится эскизом, а эскиз картиной лишь по мере того, как начинаешь работать более усердно, углубляя и уточняя свою вначале смутную первоначальную мысль, неясную и мимолетную."

- Винсент Ван Гог, "Письма к брату Тео"

Часто в сознании начала всплывать фраза, первоисточник которой память потеряла: то ли это была тема когда-то давно написанного сочинения, то ли это кто-то вслух произнес, но мысль была такова, что необходимо стараться быть верным своим юношеским мечтам. С первого взгляда фраза кажется неудобно принуждающей следовать за первым выбранным направлением в жизни, и оттого она кажется почти утопической. Но, на мой взгляд, слова относятся далеко не к частным решениям, которые избираются в молодые годы, по типу места работы, идеологии, мечты идти с кем-то вместе по жизни или даже области изучения. За этими мечтами стоят вечные порывы, в подавляющем большинстве практически без исключений невинные, по типу "быть рядом с человеком, близким душевно" (именно такое, абстрактное определение без имен), "быть добрым человеком, способным радовать людей, заслуживающих это", "изучать, приносить пользу этому миру" и т.д.

Состояние личностной стагнации может быть губительным для человека, он должен искать, искать и сомневаться, искать, думать, что нашел, и вновь всё терять, чтобы вскоре приобрести новое, ранее невозможное. Метаморфозы подросткового возраста особенно заметны и являются необходимыми, хоть они, чаще всего, носят революционный, то есть в том числе и травмирующий, разрушающий характер.

Процесс моих изменений был страшно затяжной, если рассматривать его в картине короткой человеческой жизни и представить, как много можно было сделать за эти годы и как разрушительны они были по итогу. К началу лета этого года уже было состояние не темного, бесконечного, вечно неловкого, серого беспамятства, не имеющего желаний и стремлений, а пустота, белая, еще ничего не позволяющая разглядеть и слепящей глаза будто после сильной вспышки, убравшей окончательно серое покрывало. В этой пустоте была тишина, но будто колокольчиками дребезжащая в ушах, будто что-то должно вскоре начать происходить, и состояние это не застывшее, а ожидающее. 

И звон не обманул: начала появляться заинтересованность, за ней - попытки что-то сделать, несовместимость желаемого и настоящего, сопротивление, борьба, действие, план... Появилась возможность видеть, оглянуться, и нельзя было не заметить, насколько изменились, кажется, стремления, мечты и планы. Они изменились, изменились возможности и взгляд, но на самом деле то самое первое, самое общее от первой мечты не то, что осталось неизменным, оно стало еще четче, оно нашлось после времени разрухи и беспамятства. 

"Если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему свои планы". Да, пожалуй моя жизнь это подтверждает во всей красе, но это на уровне с неподвластными человеку факторами, в то время как мечта как вера и как вектор живет скорее где-то в отрыве от дат и имен, смотрит на жизнь человека в перспективе гораздо большей, чем год, чтобы были заметны единичные промахи.

Учиться не переставая, смотреть на этот мир с любопытством и не прекращать думать, чтобы суметь сказать и показать то нечто, для разгадки чего даны человеку руки, чувства и способность мыслить. Дорога короткая, длиной в человеческую жизнь, но настолько неисчерпаемо интересная и противоречивая, что сводит с ума и заставляет не спать, только бы успеть как можно больше. Шаг за шагом, книга за книгой, блокнот за блокнотом, а дорога сможет быть названной успешно пройденной хотя бы только тогда, когда я в конце пути искренне смогу сказать, что была верной своей мечте.

Первая крупная завершенная картина Ван Гога.

Последняя завершенная картина Ван Гога.

А изначально Винсент учился на пастора, проповедуя, желая всем сердцем быть помощью простым людям в трудные моменты их жизни, в моменты одиночества и печали и стараясь показать, что в этом мире есть божественно прекрасное и что богат не тот, кто располагает материальным достатком, а тот, кто богат духовно и кто способен чувствовать нежно, искренне и с восхищением. Это то, о чем говорят его картины. То, что за него делают его полотна.